В 1964 г. появился статистический обзор Би-би-си, в котором приводились данные о количестве имеющихся в мире радиоприемников и телевизоров. Это был бесценный материал как для историков, так и для специалистов по исследованию рынка, имевший существенное значение и в этот переходный период, когда футбол еще только пробивал себе дорогу на телеэкраны.
С одной стороны, как явствует из сказанного выше, отношения между футболом и СМИ уже в достаточной мере устоялись и с организационной, и с технической точки зрения. Но с другой — международный обмен телепрограммами еще только зарождался.
Европа и Южная Америка — два континента, наиболее развитых в футбольном отношении, — были сравнительно неплохо оснащены, хотя и здесь разброс в зависимости от конкретного региона был очень существенным. Если, например, в странах с сильными футбольными традициями — в Англии, Италии, Нидерландах, Австрии, Венгрии, Чехословакии — радио- и телеприемников насчитывалось довольно много, то, скажем, Румыния от них значительно отставала, а, скажем, в Турции телевидения как такового, по сути, не было.
В Латинской Америке лидером по части электронных СМИ была Аргентина, но на ее фоне тем более слабо смотрелись такие страны, как Мексика или Перу, которые даже по количеству радиоприемников сильно проигрывали среднемировой норме. Даже истинно футбольная нация — бразильцы и те не дотягивали до этих «средних цифр», составлявших на тот момент 154 радиоприемника и 51 телевизор на 1000 человек.
Правда, подобная статистика учитывала только официальных владельцев аппаратуры, что не было до конца объективным показателем. Ведь послушать футбольные репортажи у репродуктора нередко собирались целыми деревнями, а посмотреть телетрансляцию можно было не только у себя дома, но и на площади, у витрины магазина, в баре, бистро или кафе. Учитывая это обстоятельство, для успеха футбольных трансляций требовалось просто какое-то количество приемников.
Радио- и телерепортажи с самого момента их появления — соответственно в 1920-е и 1950-е гг. — пользовались успехом и в Европе, и в Латинской Америке. Не случайно, что, как показал все тот же опрос, проведенный Би-би-си, к 1960-м гг. в большинстве латиноамериканских государств было достаточно теле- и радиовещательных компаний (в основном коммерческих) для того, чтобы новые технологические возможности использовались в полном объеме. В этом отношении Бразилия была даже лучше оснащена, чем Соединенные Штаты.
Данные Би-би-си сделали очевидным и тот факт, что радиоприемников и телевизоров «навалом» как раз там, где классический футбол не был особенно популярен. Граждане США, Канады, Австралии и Японии вместе владели 251 миллионом радиоприемников и 87 миллионами телевизоров, что составляло соответственно 51 и 54 % от общего числа единиц этой техники, имевшихся во всем мире.
Понятно, что спрос на подобную продукцию был одним из конкретных показателей уровня экономического развития и материального благополучия страны. Из проведенного в середине 1960-х гг. статистического исследования явствовало наконец, что большинство населения Земли было сосредоточено в тех регионах, где, говоря начистоту, не было ни настоящего футбола, ни настоящей прессы, — а именно в Азии и Африке. В то время на этих континентах проживало 2 миллиарда человек, что составляло 64 % всего населения планеты, но на руках у них находилось только 13 % из всех имевшихся в мире радиоприемников и 11 % телевизоров. А если исключить Японию, которая все же представляла собой особый случай, то эти цифры упадут до 4,5 и 0,3 % соответственно.
Таким образом, в середине 1960-х гг. две трети человечества были, по сути, вне сферы действия СМИ. Если взглянуть на ситуацию с чисто футбольной точки зрения, то она означала, что эти люди не имели возможности просто познакомиться с данным ВИДОМ спорта; так что говорить в то время о футболе как о всемирной игре было бы сильным преувеличением. Однако, с другой стороны, была видна огромная перспектива как для развития рынка СМИ в целом, так и для футбольных телетрансляций в частности. Боссы Би-би-си имели все основания с оптимизмом смотреть в будущее и надеяться, что их начинания принесут немалую отдачу.
В течение последней трети XX в., и особенно двух последних десятилетий, такие надежды на прекрасное будущее по большей части стали реальностью. За это время население Земли успело практически удвоиться, но количество приобретаемых теле- и радиоприемников увеличивалось гораздо быстрее. Владельцев радио стало больше на 270 % (их число на тысячу человек возросло со 153 до 416), а телевизоров — аж на 440 % (225 человек из тысячи вместо 51).
Теперь Азия и Африка находятся по этому показателю на том же уровне, что Европа с Латинской Америкой середины 1960-х гг., а некоторые страны даже ушли далеко вперед, явив четкое свидетельство того, что расстояние между отсталыми и ведущими государствами мира не остается неизменным, а постепенно сокращается. Согласно исследованиям ЮНЕСКО, 93 % всех детей планеты имеют возможность смотреть телевизор, и даже в Африке четверо из пяти ребят время от времени приникают к голубому экрану.
Как уже было сказано, количество существующих в мире теле- и радиоприемников вовсе не было не только определяющей, но вообще сколько-нибудь существенной предпосылкой распространения футбола по миру. На невероятный успех этого вида спорта в масштабах всей планеты оказало влияние множество факторов.
В частности, немаловажен был неуклонный рост числа международных матчей как на внутри-, так и на межконтинентальном уровне; свою роль сыграли и постоянные усилия ФИФА, направленные на дальнейшее развитие игры; наконец, серьезным стимулом стали значительные экономические выгоды, которые страны-организаторы извлекали из розыгрышей Кубка мира. Так, скажем, благотворные последствия финальных турниров в Мексике (1970 и 1986 гг.) и Аргентине (1978 г.) испытали на себе и другие государства южноамериканского континента, чьи средства массовой информации тоже помогали проведению этих соревнований — быть может, даже не в меньшей степени, чем пресса стран-хозяек.
Дальнейшая популяризация футбола не прошла бесследно и для тех европейских стран, где любовь к этой игре, казалось бы, уже давно достигла своего пика. Произошедшие там определенные социальные сдвиги со своей стороны подтолкнули футбол в объятия, которые ему уже были готовы раскрыть бурно развивавшиеся СМИ. Так обстояло дело на родине игры, в Великобритании, которая прежде, как, собственно, и сейчас, гораздо больше была сосредоточена на своих внутренних спортивных состязаниях и не обращала особого внимания на успехи, достигнутые вне ее пределов.
Однако безбрежные телевизионные горизонты открылись для ее футбола в тот момент, когда традиционные замкнутые формы его существования начали разрушаться сами собой. Восстановление разрушенной войной городской инфраструктуры вкупе с появлением новых индустриальных центров и стремительным ростом количества автовладельцев коренным образом изменили темп и характер жизни: расстояния внезапно сократились, и сердца болельщиков уже не были так накрепко привязаны к команде родного местечка, города или района.
К этому добавились распад Великой империи и экономические кризисы 1960-х гг., а также другие признаки национального упадка — и в результате британцы стали жаждать некоего реванша на международной арене, хотя бы и с помощью футбола. Не случайно именно в эти годы зародился образ нового английского европейского «суперклуба», которым стал «Манчестер Юнайтед».
В то же время в ФРГ коалиционное правительство Вилли Брандта также поощряло проведение мирных футбольных состязаний, ибо они как нельзя лучше соответствовали провозглашенному им курсу на разрядку международной напряженности. В свою очередь с помощью Евровидения Австрия могла притупить боль от воспоминаний о том, что некогда и она была одним из ведущих футбольных центров Европы, страшный удар по которому нанесла Вторая мировая война.
Когда опустился «железный занавес», все старые связи были окончательно разрушены и отчасти под воздействием телевидения австрийский футбол стал постепенно терять свои «центральноевропейские» очертания и интегрироваться в Западную Европу.
На европейском континенте международные теле-и радиотрансляции способствовали тому, что футбол перестал быть популярен исключительно среди элиты и среднего класса и стал достоянием более широких масс. Появившись на телеэкране, он обрел поклонников среди представителей самых разных классов и социальных слоев.
В 1960-е и 1970-е гг. различные исследования телевизионного рынка убедительно продемонстрировали, что среди болельщиков, следящих за развитием футбола по телевизору, большинство составляют рабочие. Это было поистине поразительно, поскольку в первой половине XX в. эту социальную группу никак нельзя было причислить к активным сторонникам футбола: ее представители не имели на игру ни денег, ни свободного времени.
Опять-таки благодаря телевидению к футболу приобщились сельские жители, даже больные, старики и — что самое важное — дети и подростки, в которых заключалось его будущее.
Перед экраном рушились и преграды между полами, так что постепенно футбольная телеаудитория перестала состоять исключительно из юношей и взрослых мужчин. В этом отношении на ту же Англию огромное воздействие оказали многочисленные трансляции матчей прошедшего в стране финального турнира мирового Кубка 1966 г. Тогдашний шеф отдела трансляций Би-би-си Питер Диммок с немалым удивлением замечал: «Домохозяйки наконец-то осознали, что футбол — это не просто непонятная толкотня двадцати двух парней, борющихся за мяч, а своего рода искусство.
Во вторник передо мной на «Уэмбли» сидела женщина, которая орала игроку «Сам! Сам!», считая, что он не должен отдавать передачу партнеру. Потом она мне призналась, что первый раз была на стадионе, а пристрастилась к футболу из-за передач «по ящику». В опросе, проведенном в 1979 г. в Великобритании, о своем интересе к футболу заявили 65 % мужчин и 35 % женщин; а после испанского первенства 1982 г. женская и мужская телеаудитории чемпионатов мира практически сравнялись. Согласно опросу 2001 г., 74 % англичан и 41 % англичанок считали футбольные репортажи своей самой любимой спортивной телепередачей.
И еще одно неизменное правило наших дней: чем важнее матч, тем больше женщин и девушек его смотрят. Но прирост армии болельщиков за счет прекрасного пола не ограничился только телевизионными экранами: он стал заметен и на трибунах стадионов. Вопреки расхожему мнению расцвет женского футбола не был тут определяющим фактором. В действительности большинство каналов игнорировало это «дурацкое зрелище» примерно с тем же упорством, что и чиновники ФИФА и национальных ассоциаций.
Единственное исключение составляли, пожалуй, Соединенные Штаты, где женский футбол очень быстро стал восприниматься как вполне нормальное занятие — во многом потому, что его мужской собрат никак не мог завоевать себе твердое место под солнцем. Порой принято считать, что развитию женского футбола способствовало идеологическое наступление феминизма. На самом деле связь тут далеко не столь очевидна: борцы за права женщин никогда не считали футбол актуальной для себя темой — им и в голову не приходило делать футболисток символом раскрепощения слабого пола. Так что телевидение остается главной причиной того, что начиная с 1960-х гг. эта увлекательная игра все более и более притягивала к себе прекрасную половину человечества.
В отличие от представителей сильного пола, женщины не могли приобщиться к игре, гоняя мяч во дворе, посещая стадион, занимаясь в футбольном клубе или играя в тотализатор, — единственным источником спортивных впечатлений для них был телевизор. Вот почему их скорее можно считать своего рода идеальным воплощением «болельщика нашего времени». Для них телевизионная картинка была даже не виртуальной реальностью, выражающейся в том, что некие подлинные события воспроизводятся на экране; нет, напротив, телевизионные трансляции превращались в «реальную виртуальность», открывая новый, самый что ни на есть «всамделишный» мир.
Очень быстро телевидение стало учитывать такой тип восприятия: уже в 1960-х гг. комментаторы начали перемежать чисто спортивные рассуждения рассказами и сплетнями о личной жизни игроков. Что уж говорить о «желтой прессе», которую читали преимущественно женщины: таблоиды тоже немедленно раскусили все выгоды, которые им сулило смакование сомнительных деталей частной жизни футбольных звезд.
К середине 1980-х этот изначально скорее «женский» тип отношения к футболу заразил и немалую часть мужской аудитории. В итоге, согласно опросам, даже в колыбели футбола — Великобритании — 98 % тех, кто тогда заявлял, что «очень интересуется» этой игрой, в качестве подтверждения ссылался на регулярный просмотр футбольных трансляций по телевизору; и только 14 % при этом состояли в клубах или как-то иначе активно занимались футболом.
Победоносное шествие футбола по телеэкранам
В последнее время эта тенденция только усилилась, чему способствовали два технических новшества — распространение кабельного телевидения и появление у частных пользователей возможности принимать спутниковые телеканалы. Во многих странах это привело к тому, что были сломаны прежде практически непреодолимые барьеры, ограждавшие национальный телевизионный рынок от проникновения частных компаний.
Если раньше потенциала вещания просто не хватало на то, чтобы удовлетворить все имеющиеся предложения, то в середине 1980-х гг. картина стала меняться в обратную сторону. Количество свободных частот все увеличивалось, а программ для их заполнения становилось меньше и меньше. В сложившейся ситуации в странах, где в течение долгого времени существовало исключительно государственное телевидение, в образовавшиеся пустоты хлынули частные коммерческие телекомпании, и через пару лет это сказалось и на хорошо и давно проверенном телевизионном продукте — футболе.
Коммерческие телеканалы вступили в борьбу с государственными и общественными телекомпаниями за приоритетные права на футбольные трансляции; а поскольку эти права принадлежали клубам, ассоциациям и, наконец, самой ФИФА, то все они постарались извлечь максимальную выгоду из новой рыночной ситуации. Естественно, что клубы и национальные федерации не просто зарабатывали деньги: часть полученных средств они вкладывали в совершенствование и расширение уже существующих соревнований или в организацию новых турниров, таких, например, как европейская Лига чемпионов, тем самым еще больше увеличивая присутствие футбола на телеэкранах.
Теперь телезрители в Европе имеют возможность выбирать из 250 с лишним каналов, многие из которых в то или иное время транслируют какой-либо футбольный матч. Тут даже человек, не интересующийся футболом, поневоле начнет разбираться в игре. Есть много причин триумфа футбольных трансляций, и большинство из них к спорту не имеют никакого отношения.
Прежде всего это связано с распространением в обществе индивидуалистических настроений и культом обособленной, частной жизни. Сегодня люди предпочитают отдыхать у радиоприемника или у экрана телевизора; сравнительно недавно к этому добавились компьютерные путешествия по Интернету. Более того, за последние 25 лет у жителей США, Швеции, Испании, Великобритании, Японии и других развитых государств свободного времени вообще становилось все меньше, и тратить его на посещение матча им кажется чрезмерной роскошью.
Говоря совсем просто, жизнь футбола на телевидении удалась, потому что людям нравится футбол и нравится смотреть телевизор. Сегодня трансляция перестала быть неравноценной заменой походу на стадион; это самостоятельная, а по мнению многих, и гораздо лучшая форма развлечения. Во многих странах действительно заметно снизилось количество зрителей на трибунах, и если сравнить цифры за несколько десятилетий, то окажется, что подобный отток превзошел даже самые худшие ожидания руководителей футбольных клубов и организаций, включая и саму ФИФА.
В первую очередь виной тому была притягательность телевизионных трансляций. Сидя в кресле у себя дома, человек не боится попасться под руку хулиганам, не опасается причуд погоды и не волнуется, как бы не пропустить решающий гол из-за того, что кто-то из сидящих впереди вскочит и заслонит ему поле. Да и попросту таким образом можно увидеть больше игр: не всякий ведь отправится на выездные матчи своей команды, а уж тем более на международные турниры.
Кроме того, во время самого матча телевидение дает гораздо большую перспективу, постоянно меняя угол зрения, благодаря чему все детали можно рассмотреть так, как не разглядишь и из ложи для почетных гостей. На важных встречах работает более двух десятков камер — стационарных, движущихся и снимающих сверху; тут и повторы, в том числе и замедленные, и крупные планы, и покадровая прокрутка, а в последнее время к этому добавилась компьютерная анимация.
Вдобавок ко всему комментаторы немало времени и внимания уделяют предматчевым раскладам и подробному анализу только что закончившейся встречи, дают всевозможную закулисную информацию, берут интервью прямо у кромки поля и беседуют со знающими специалистами.
А после трансляции начинается любимое развлечение телевизионщиков — подсчет рейтинга, иначе говоря, выяснение, понравилась ли передача зрителю. Ведь телевизионные болельщики не просто требовательны, они гораздо критичнее относятся и к качеству зрелища. Если уж человек пришел на стадион, ему поневоле захочется дать матчу более высокую оценку — хотя бы ради того, чтобы убедить самого себя, что не зря потратил время и деньги.
Противники повального увлечения телетрансляциями жалуются, что из-за телевидения теряется ощущение подлинного присутствия. А самое главное — твой собственный вклад в футбол, и в эмоциональном, и в материальном смысле, равен нулю. Скептики утверждают даже, что публику просто «дурят», поскольку разнообразные побочные эффекты отвлекают ее от игры.
Но все эти рассуждения о подлинности и неподдельности теряют смысл, если вспомнить, что ту же знаменитую «волну» болельщики на стадионах изобрели и практикуют исключительно для того, чтобы произвести впечатление именно на телезрителей. А вы не обращали внимание на то, что хулиганы на трибунах ждут, пока на них не наведут камеру, и тут-то и являют себя во всей красе — как же, ведь их покажут в вечерних новостях!
А не задумывались ли вы, почему теперь на огромных телевизионных табло постоянно крутят повторы опасных моментов и показывают крупным планом лица игроков, а иногда и специальные предматчевые и заключительные ролики с музыкой, интервью и фрагментами разных соревнований?
Впрочем, есть основания для гораздо более серьезных опасений. Финансовый вклад мощных телекомпаний в футбол столь велик, что они могут попробовать добиться каких-то изменений в правилах, перенести дату или поменять время начала встречи вопреки интересам игроков, клубов и в ущерб чисто спортивной стороне соревнований.
Во многих странах спорт стал уходить на телевизионные каналы, которые можно смотреть только подписавшись на них или оплачивая просмотр конкретной программы: это может привести к падению популярности футбола. Конечно, показывать любят прежде всего великие клубы — а в результате зрители могут потерять интерес к своим командам, из-за чего рано или поздно местные фан-клубы просто вымрут.
Такие мрачные перспективы особенно часто предрекают футболу в развивающихся странах: местное телевидение не имеет достаточно средств, дабы организовать независимые трансляции, и вдобавок его оборудование безнадежно устарело. Как следствие, телеэкраны третьего мира оказались заполоненными матчами европейских чемпионатов.
Но если вглядеться поглубже, то все эти сомнения улетучатся как дым. Опыт показывает, что в тех случаях, когда частные вещательные корпорации действительно бывают в силах протащить какие-то изменения в правилах или, скажем, перенести начало игры, то виновато в этом не столько телевидение как таковое, сколько уродливое состояние местного телевизионного рынка.
Так, например, бразильская компания «Глобо», практически владеющая монополией на футбольные трансляции (не говоря уж о телевещании вообще), может заставить клубы, участвующие в Кубке Либерта-дорес, выходить на поле в 21.45., чтобы зрители успели перед этим посмотреть очередную серию «мыльной оперы». В итоге трибуны на этих матчах стремительно пустеют.
Но если перспектива такого единоличного диктата возникнет в других странах, немедленно вмешаются антимонопольные ведомства (в частности, для Европы это входит в компетенцию Еврокомиссии). В некоторых государствах даже местным футбольным лигам и федерациям запрещена централизованная продажа прав на трансляции.
Тенденция к расширению платных телевизионных услуг тоже никак не связана с распространением кабельных, спутниковых или каких-либо других новых технологий. Тот факт, что зрителям предлагают купить подписку на спортивный канал или заплатить за просмотр конкретного матча, можно счесть потрясением основ только в том случае, если забыть, что билет на стадион вообще-то тоже стоит денег.
Однако росту популярности футбола продажа билетов не помешала, так что не надо думать, что деньги убивают игру. Ну а в развитых западных странах с их стареющим населением риск еще меньше, поскольку зрителям платное телевидение просто дает возможность «откупиться» от назойливой рекламы, адресованной главным образом молодому поколению.
Что же касается подрыва традиций фан-клубов и лишения футбола его социализирующих функций, то будь это правдой, ФИФА сильно озаботилась бы такой угрозой. Однако опять-таки опыт показывает, что чем глубже спорт внедряется в индустрию развлечений — в том числе и с помощью СМИ, — тем больше возможностей для общения он предоставляет.
На первый взгляд развлечение, которое один умный человек назвал «коммерциализированной погоней за счастьем», действительно несет в себе индивидуалистическое, обособляющее начало. Ведь в конечном итоге одно и то же зрелище каждый воспринимает по-своему. Но парадоксальным образом это приводит к прямо противоположному социальному эффекту.
Именно торговля футбольным зрелищем вразнос превращает его в мощный объединяющий фактор. Любой человек на основе увиденного на телевизионном экране может выступить в роле эксперта, критика или футбольного пророка — ну и что, если даже он вдруг ошибется? Телетрансляции порождают оживленный обмен мнениями и потому становятся поводом для общения и возникновения новых человеческих взаимоотношений как внутри того или иного государства, так и между людьми и странами, говорящими на разных языках. Футбол на телеэкране не просто творит иллюзию мира без границ, он и впрямь создает единое мировое сообщество.
В этом смысле развивающиеся страны выигрывают больше всего. Там общество еще только формируется, и множество препятствий — бедность, плохие дороги, языковые барьеры — крайне затрудняют, а порой делают почти невозможным существование настоящих клубов болельщиков или, хуже того, само проведение футбольных матчей.
Но если на экране телевизора жители этих стран могут увидеть трансляцию из-за границы и тем самым преодолеть собственную оторванность от футбольной цивилизации, открыть для себя новые, невиданные ощущения, то какая разница, проиграет «их» команда или выиграет, поймает удачу за хвост или, как всякий начинающий, получит болезненный урок от более искушенного соперника? Все равно они уже почувствовали родство друг с другом и одновременно все вместе ощутили себя частью чего-то гораздо большего -иными словами, и впрямь «настроили свои приемники» на нужный лад.
