Нападающий Артем Делькин был в числе первых выпускников академии им. Коноплева, но в родном регионе закрепиться не смог. После регулярных смен клубов прошлым летом он переехал в Оренбург и в дебютный сезон забил там 16 мячей. Это позволило форварду стать лучшим бомбардиром лиги, а клубу с первого места выйти в РФПЛ.

«Про вратаря Соколова из «Тюмени» давно ходили разные слухи»

– В Оренбурге с первых матчей чувствовали, что сезон будет успешным?

– В принципе, да. Я уже знал Роберта Геннадьевича по работе в «КАМАЗе». Со многими ребятами из команды тоже пересекались раньше. Был в курсе, что тут хороший коллектив, который не меняет по 7-8 игроков каждое межсезонье. Так что адаптация прошла совсем легко. 

Футбольный путеводитель по городам мира   

– Евдокимов очень жесткий тренер?

– Он очень любит дисциплину, и я считаю, что это правильно. Потому что без дисциплины команды нет. Когда плохо играешь, он может высказать все, что думает о тебе. Но он не просто кричит, что мы кривые, а объясняет какие-то моменты. Были матчи, когда мы первый тайм плохо проводили, но после «горячего» перерыва выходили, и сразу игра складывалась по-другому. Были моменты, когда мы чувствовали энергию от него и заводились.

– А требования по дисциплине цвета носков на обеде касаются?

– Нет, и мы даже можем приходить кушать не все одновременно. В одинаковом мы только на выезды летаем, чтобы была видна команда. На тренировках все знают, что утром в одних майках занимаемся, вечером — в других. По-моему, это запомнить несложно. Штрафы есть: у нас взвешивания каждый день, и за каждый лишний килограмм около 1000 рублей штраф. Я, правда, давно не платил, ха-ха. Все штрафы складываются, и потом можно организовать барбекю.

– Когда получили травму, не боялись, что без вас клуб может не справиться с решением задачи выхода в РФПЛ?

– Нет, мы же сильны именно командной игрой. И оборона у нас пропустила меньше всех в лиге. Да и отрыв был большой – так что я был уверен в ребятах, что они отрыв не упустят.

– Из «Тюмени» уходили из-за отсутствия у клуба амбиций?

– Да, там все нормально: неплохой город, дружная команда. Но здесь совсем другие были задачи. У «Тюмени» планировали попасть в десятку, не вылететь. Здесь я знал, что все иначе. Мне никто не говорил: «Вот у нас задача выйти, приезжай». Но я знал, что в четверку точно попадем.

– На будущий сезон в РФПЛ какие-то личные цели ставите?

– Хотелось бы уже себя проявить в высшей лиге. Стабильно играть и забивать: раз уж здесь получилось забить столько мячей, надо планы не снижать. Доказать и себе, и всем, что наша команда может играть на том же уровне, что и в ФНЛ. С «Крыльями», конечно, еще жду встречи.

– Вы были в «Тюмени», когда местная команда сыграла матч против «Анжи», про который позже начали говорить, что он был договорный. Как воспринимали ту ситуацию?

– Мне сейчас этот момент с голом показать — я до сих пор не скажу, намеренно все было со стороны вратаря или нет. Здесь удар между ног защитнику, вратарь Ренат Соколов мог пытаться угадать. Поэтому свалился в другой угол. Просто ребята говорят, что про этого голкипера давно слухи ходили. 

Слепить «Газовика». Как Оренбург врывается в элиту российского футбола   

Мне лично никогда не предлагали сдать. Наверное, как нападающему и не предложат, ха-ха-ха. Там защитники, вратари решают дела. 

«Бранко в Самаре чудил: познакомился с девушкой и подарил ей клубный автомобиль»

– Родившись в Самаре, научились ловить рыбу раньше, чем говорить?

– На Волге летом часто был: и в отпуске, и во время игры за «Крылья». В Самаре без этого никуда. К летней рыбалке хорошо отношусь, могу посидеть с удочкой. Зимнюю не люблю. Отец мой заядлый рыбак: и летом, и зимой ездит. У меня своего рекордного улова нет – обычно все.

– В детстве были ребенком-футболистом: с тройками в дневнике и мячом под подушкой?

– Нет, очень спокойным был. До попадания в академию учился хорошо – мама всегда за этим следила. Просила, чтобы не забывал про образование, уроки проверяла. Она у меня в банке работает с тех времен еще. И мама хотела, чтобы я получил образование, поступил в вуз хороший. Закончил его и стал… даже не знаю – адвокатом, например. Или кем-то еще. Но я с детства шел к тому, чтобы стать футболистом. Отец всегда поддерживал. А потом и мама поняла, что это важно для меня. Хотя в академию ей было сложно меня отпускать: ребенок в 13 лет уезжает из дома. Я благодарен им, что поддержали в трудные первые месяцы после отъезда.

Поэтому мне было не так тяжело: родители каждые выходные приезжали в гости. А были ребята из более дальних регионов, они и плакали, и домой хотели. Это надо перетерпеть.

– На матчах «Крыльев» мячи подавали игрокам?

– Меня отец в первый раз на стадион привел, по-моему, я тогда еще даже не занимался футболом. Понравилось очень, что много болельщиков. А потом, да – и мячи подавали. Как раз в сезон, когда у нас на стадионе по 35 тысяч собиралось. И мы внизу стояли, слышали всю эту поддержку. В тот момент, наверное, каждый из нас мечтал играть именно в «Крыльях».

– В самарском клубе любят устраивать нестандартные рекламные акции с привлечением футболистов. У вас был подобный опыт?

– Реклама пива. Заключили контракт с пивоваренной компанией, которая выпускала пиво «Самара». И на этикетках изображены игроки «Крыльев Советов», в том числе и я. Мы потом еще подшучивали друг над другом, если видели в магазинах: «Ты там стоишь!» – «А ты там!» Все это полгода примерно продолжалось. Сейчас, может, остатки где-то еще есть, ха-ха-ха.

– Когда увидели Евгения Савина в телевизоре, удивились сильно?

– Честно – нет! Мне кажется, это чисто для Жени работа, она ему подходит. Он всегда был медийным человеком, общительным. И модным, что сейчас немаловажно. Мы с ним последний раз пересекались еще в Тюмени – он как раз залечивал травму и думал, что делать с карьерой. Историй про него, правда, не вспомнить – все, что я знал, он уже про себя сам рассказал. 

Когда я слышу слово «КультТура». Инструкция, как снять ТВ-передачу о российском футболе   

– А про кого-то из общих знакомых, о ком он забыл?

– В «Крыльях» у нас был массажист, очень похожий на почтальона Печкина из «Простоквашино». И мы всегда над ним по этому поводу шутили. Ну прямо вылитый был!

Еще Жека рассказывал про Сержа Бранко, который чудил постоянно. Он подарил клубную машину девушке, с которой в Самаре познакомился. Пришлось потом отбирать. 

«Во второй лиге в 18 лет платили 40 тысяч – у меня родители столько зарабатывали»

– Академия Коноплева на момент своего открытия была лучшей школой в стране. Туда был какой-то конкурс?

– Я в нее сразу после открытия и попал. Был с командой на турнире, который проходил на полях академии. Тренер заметил и позвал туда. Потом недельный просмотр, и оставили. Я до этого в обычной юношеской самарской команде выступал. И у нас не было полей нормальных, зимой в стареньком зале занимались. А здесь манеж великолепный с искусственным покрытием – они для нас тогда вообще были в новинку. Бассейн, бани, школа… И все это было бесплатным.

– На международные турниры поездки часто организовывали?

– В академии — да, часто отправляли. Участвовали в Испании в серьезном турнире, где кроме нас еще был «Интер», например. И сборная Бразилии. За нее тогда выступали братья-близнецы Фабио и Рафаэль. Мы с бразильцами как раз в финал вышли, проиграли 0:1. В своем возрасте мы против большинства смотрелись хорошо. Бразилия только повозила.

– На уровне «молодежки» наши команды регулярно обыгрывают «Интер» и борются с Бразилией, а дальше, до основы, доходят единицы.

– Могу сказать по себе. Мы в академии всех обыгрывали. А когда нас заявили во вторую лигу, против нас вышли мужики, у которых семьи. И они нас периодически гоняли – мы пятерочку регулярно пускали. Потом уже никого не боялись, во втором сезоне. Нужно постепенно доводить до основного состава, потому что разница в тех же скоростях огромная.

– С голландскими тренерами, которых позвали на работу в академию, удалось потренироваться?

– Мы уже взрослые были, когда они приехали. С нами работал Игорь Витальевич Осинькин, который недавно «Кубань» возглавил под конец сезона. Они ему что-то советовали, он использовал их методику на сборах. А голландцы в основном занимались молодежью.

Мне кажется, что Осинькин очень сильный тренер: тактике обучал интересно, с ним много работали над техническим оснащением. Без тупой беготни, европейский подход был уже тогда. И никто в академии не понимал, почему он хотя бы в первой лиге не работает.

– Когда в первый раз задумались, что футболом можно зарабатывать?

– Когда начал во второй лиге играть. Причем не первый сезон, а следующий. Нам сделали зарплаты по 40 тысяч рублей в месяц. А ребятам было по 17-18 лет. Тогда, наверное, я понял впервые, что, даже играя во второй лиге, можно зарабатывать неплохие деньги. У меня родители на тот момент получали столько же, если не меньше.

– Самые первые деньги потратили на подарки?

– Самые первые были 500 рублей за приз лучшему нападающему в самарском турнире. Лет в 12, наверное. Их отдал родителям.

«Когда «Крылья» встали на вылет, всю команду повели к психологу»

– С судьями проблемы часто происходят на поле?

– Часто бывает, конечно, — когда в одну сторону свистят. Когда играл за владимирское «Торпедо», судья при счете 1:1 на 89-й минуте поставил в наши ворота абсолютно смешной пенальти. Просто чудо. Нам забивают. А на 91-й он еще ставит. Мы подбегаем спорить, кричим: «Что ты делаешь? И так уже один поставил!» А он в ответ прямо на поле говорит: «Ну ладно, первого там не было, но сейчас-то было!» Мы ему спасибо сказали.

– В какой из городов страны вы больше никогда не хотели бы возвращаться?

– Много таких. Мы на выезды ездили в такие места, куда точно лучше второй раз не приезжать. Например, город Урень – это Нижегородская область. Жили на какой-то полузаброшенной турбазе в лесу, потому что не было нормального отеля. Зато летали комары размером с кошку. А когда приехали на стадион, увидели, что у них там в качестве развлечения медведь в клетке.

– Есть тренер, поступки которого вы до сих пор не можете для себя объяснить?

– Меня и раньше, и сейчас удивлял Александр Григорян. Он всегда делает замены в первом тайме. Может на 20-й или 30-й минуте поменять человека. Он объяснял это так, что на большее игровое время футболист не готов. Своеобразный подход. Я с ним полгода в Нижнем работал и до сих пор отслеживаю периодически: делает он так или нет.

Еще в «Крыльях» был момент, когда плохо играли и стояли на вылет. И к нам привели психолога, к которому мы всей командой ходили. Мне кажется, спортивные люди сложные. А там еще женщина была, которая далека от футбола. Она хороший психолог, я не спорю. Но для обычного человека. В футболе и вообще в спорте жизнь протекает иначе. В итоге были ситуации, когда некоторые ребята не выдерживали, вставали и уходили.

– Когда вы были во владимирском «Торпедо», у команды на футболках была реклама «Нутеллы». Премии банками шоколада выдавали?

– Нам там месяцев десять вообще премии не выдавали. И даже на завод не возили. Зато еще кроме «Нутеллы» был «Альпен Голд» на майках.

Мы там с Вязьмикиным работали вместе. Он много рассказывал из своего игрового опыта – мне как нападающему было полезно. Да и вообще человек общительный, веселый. И вел себя в раздевалке даже больше как партнер, а не как тренер. Например, заходил и говорил: «Ребята, если выигрываете, я вам два ящика пива проставлю. Премиальных все равно нет». Во Владимире, кстати, на удивление, удалось добиться всех выплат: нашелся адвокат, через которого подавали в суд и добились положительного решения.

Дмитрий Вязьмикин: «Борман бросил сумку в раздевалке, а оттуда пачки долларов. Заберите, говорит, их у меня»

– Кто проявил заинтересованность в вашем возвращении в Самару?

– Меня Андрей Николаевич Кобелев позвал, после того как я во Владимире за десять матчей забил восемь мячей. Я сразу согласился. Оставаться в «Торпедо» было без вариантов, потому что я знал заранее, что они играть следующий сезон в ФНЛ откажутся.

Но в «Крыльях» в тот сезон, когда я пришел, постоянно менялись тренеры, а с ними — составы, игроки. И на нашей готовности это тоже сказывалось. Полный бардак: с полем, с руководством. Команда все это чувствовала.

– Поняли, почему не получилось закрепиться в «Крыльях»?

– У меня были шансы, которыми я не воспользовался. Не забил там, где нужно было это делать. Если бы эти голы случились, думаю, все пошло бы по-другому. Да и конкуренты были достойные тогда: Корниленко забивал много, потом парагваец Кабальеро приехал и тоже здорово заиграл.

– Зато в Самаре, наверное, были самые большие премиальные?

– Из всех клубов, где я играл, да. Если не ошибаюсь, больше всего заплатили за стыки со «Спартаком-Нальчиком». Тогда тем, кто играл, пообещали по миллиону. Не знаю, сколько каждый получил в итоге, мне заплатили 400 тысяч.

– Гаджи Гаджиев как-то удивлял в Самаре?

– Это очень опытный тренер, интересные занятия всегда. Но ребята замечали, что он иногда забывал фамилии. На сборе в Турции он кричал Верховцову: «Корниленко!» А Дима спокойно шел, не поворачиваясь. Гаджи Муслимович уже злиться начал: «Корниленко, ты не слышишь, что я к тебе обращаюсь?!» После этого уже Верховцов обернулся: «Это вы мне? Я не Корниленко».

– Что больше всего не понимал в России Франк Веркаутерен?

– Говорил, что у нас менталитет другой: мы не привыкли, что к тренеру можно прийти поговорить. И он удивлялся, что мы мало общаемся. Сейчас, возможно, в «Крыльях» иная ситуация, учитывая, что стало больше иностранцев. Веркаутерен вывел команду в РФПЛ, занял место в середине таблицы – наверное, можно сказать, что адаптировался.

Про работу с Куртуа и Де Брюйне он особо ничего не рассказывал, хотя мы спрашивали. Про Тибо просто сказал, что это человек очень большого таланта. 

Франк Веркаутерен: «Русские игроки боятся разговаривать. Только кивают: «Да, тренер»   

– 35-летний Руслан Аджинджал на тренировках в «Крыльях» ходил пешком?

– Нет, вместе со всеми делал упражнения! И в матчах пробегал больше остальных. Уникальный человек с уникальным здоровьем – все удивлялись его форме. При этом я не замечал, чтобы он как-то по-особому дорабатывал после занятий. Наверное, это просто дар такой.

– По эмоциональному восприятию стыковые матчи как-то отличаются от встреч чемпионата?

– Ну, ты просто настраиваешься не на длинную дистанцию, а на две игры. Кто лучше готов морально и физически, тот и выигрывает. Наверное, на команды Премьер-лиги стыки давят больше, чем на соперника из ФНЛ. «Томь» ставила задачу выхода через эти матчи, но если бы не выполнила, им бы вряд ли что-то сказали. А для клуба РФПЛ вылет означает больше шума.

«Когда позвали играть на Универсиаде, сначала отнесся несерьезно»

– Когда пересекались в молодежной сборной с Денисом Черышевым, замечали по каким-то моментам, что он отличается от остальных парней, выросших в России?

– В целом — нет. Может быть, он просто более веселый и позитивный всегда. Без загонов, которые у нас периодически бывают. Его ребята про «Реал» много спрашивали, про тренировки Роналду.

– А из тех, с кем играли в «молодежке», кто больше всего впечатлял?

– Наверное, Смолов. Мы с ним знакомы давно, и у него действительно отличные данные. При его росте он обладает хорошей скоростью. Удар есть, мышление. Ему долго не везло, и я не знаю почему. У каждого свой путь развития, видимо. Дзагоев раскрылся в 19 лет, а Федя вот только в 25.

– Когда позвали в сборную России на Универсиаду, вообще понимали, что это такое?

– Пришел в Самару вызов, а мне в клубе сказали, что отпускать не собираются, потому что тренерский штаб хотел видеть меня на сборах. Я спокойно принял это. А потом уже позвонили представители той сборной, сказали, что рассчитывают. И в Самаре решили, что я там через игры форму наберу. Все-таки поехал на Универсиаду, а в итоге практически не играл. Но все равно опыт, необычный турнир. Поначалу отношение ко всему было не очень серьезное, но на месте антураж захватывает. Для других видов спорта это вообще престижное соревнование, почти как Олимпиада. Мы вообще выигрывать были должны, но невероятным образом вылетели в полуфинале.

Оренбург

Текст: Павел Пучков

Фото: Сергей Дроняев, ИТАР-ТАСС